Глава V. «ДРУГИЕ ОТХОДЫ»

Ранее, во второй главе, я мимоходом заметил, что полностью безотходное освоение природы невозможно и что речь может идти только об относительной (и максимально возможной) безотходности коммунистического производства. Этим замечанием я указал на какие-то отходы, избежать выделения которых невозможно, а улавливать и перерабатывать... Оставим эту фразу незаконченной. Сначала выясним, что это за отходы, а потом её завершим.

Но прежде я ликвидирую числящийся за мной долг (интересно, вы его заметили, читатель?). Об отходах мы уже успели поговорить. Но их место в системе «общество – остальная природа» пока не выяснено. Или отходы находятся вне данной системы?

Человеческое общество развивается за счёт остальной природы, посредством её освоения. Стороной развития общества является рост и совершенствование его «неорганического тела», т.е. всего того, что создано объединёнными общественными связями людьми в ходе их деятельности.

Двумя предложениями последнего абзаца я охватил всё то, что интересно нам, занимающимся исследованием освоения обществом природы, а именно: человеческое общество и остальную природу. Человеческое общество я даже разложил на два компонента – собственно людей («объединённых общественными связями людей») и «неорганическое тело» общества (в скобках замечу, что материальный носитель социальной формы организации материи состоит из этих двух компонентов – людского и вещного).

Я утверждаю: за пределами остальной природы никаких иных компонентов не существует.

Тут въедливый читатель, предполагаю, не упустит возможности вставить своё слово. «А где же отходы, о которых говорилось в третьей главе?».

Въедливым, конечно, быть хорошо, но ещё лучше – въедливым и внимательным. Во второй фразе того абзаца «неорганическое тело» расшифровывается как всё то, что создано людьми, создано в ходе их деятельности. Отходы тоже создаются людьми, создаются, как и полезные, потребные людям вещи, в процессе производства, из материала внеобщественной природы. Отходы представляют собой материю остальной природы, подвергшуюся воздействию, освоению и, следовательно, присовокуплению... Присовокуплению к чему? Только к «неорганическому телу» общества. С такой характеристикой больше не к чему.

«Неорганическое тело» включает в себя не только работающий на развитие позитив, но и негатив, к которому, кроме того, чему мы уделили внимание в третьей главе, надо отнести и вычерпанные месторождения полезных ископаемых, и заброшенные населённые пункты и сооружения (заводы, плотины, аэродромы и т.д.), и оскудевшие акватории...

Освоение природы, при котором только что названный негатив «неорганического тела» (и негатив из третьей главы) может быть сведён практически к нулю, возможно. Как это будет сделано? В следующей главе мы ответим на этот вопрос. В данной главе мы бросим взгляд на другой негатив, на другие отходы, на те, которые я имел в виду, когда сказал, что полностью безотходное освоение природы невозможно.

«Другие отходы» существуют в двух видах. Их виды соответствуют двум видам материи – веществу и полю. При всём различии этих отходов у них есть общий признак – их абсолютная или весьма высокая неуязвимость. Что же это за отходы?

Слово «поле», наверное, вам подсказало, что один из этих видов представлен отходами-излучениями. Если так, вы не ошиблись, читатель.

В настоящее время самым серьёзным в плане экологической опасности является тепловое излучение. О нём известно экологам, о нём много говорят, в литературе оно помечено термином «тепловое загрязнение». Думаю, мы примем такое наименование.

Можно ли как-то препятствовать тепловому загрязнению? Попробуем разобраться в этом вопросе.

В тепловых отходах хорошо различимы две разновидности. Выделяемое «неорганическим телом» тепло может быть более или менее концентрированным и рассеянным. Займёмся сначала первой разновидностью. Она привязана к крупным стационарным объектам.

Концентрированное тепло, во-первых, можно использовать, например, для обогрева помещений или для каких-то, требующих повышенной температуры, технологических процессов. Правда, при этом тепло не исчезнет, но таким образом удастся сократить потребление энергии из первичных источников. Какой-то, но отнюдь не полный, экологический выигрыш общество получит.

Во-вторых, какую-то часть концентрированного тепла в принципе можно выводить за пределы обитаемой зоны, т.е., попросту говоря, выбрасывать. Сегодня обитаемой зоной является вся Земля. Понятно, что на современном этапе развития такая возможность выведения тепловых отходов лишь мыслима, но неосуществима на практике. Атмосфера планеты всё более нагревается (хотя пока доподлинно неизвестно, какой вклад в нагревание атмосферы вносит общество, а какой падает на естественные процессы).

В перспективе, надо полагать, выведение тепловых отходов станет реальностью, может быть, даже заурядной технологической процедурой. Правда, до поры до времени.

Когда на смену обществу придёт постобщественная организация логических субъектов, сфера приложения её активности будет неминуемо расширена за пределы Земли. Перед нашими преемниками – в иных, более широких пространственных рамках – встанет та же задача борьбы с концентрированными тепловыми отходами и, похоже, всё тот же способ её решения.

При этом, что весьма вероятно, «неорганическое тело» будет пространственно размежёвано с «логической органикой». Такое размежевание, разумеется, в ограниченном формате, уже апробировано докоммунистическим человечеством. Я имею в виду вынесение промышленных зон, будь то какие-то регионы или даже континенты, за пределы мест обитания.

На вопрос «как в постсоциальном сообществе будут обходиться с концентрированными тепловыми отходами?» мы можем дать лишь принципиальный, но, понятно, не доскональный ответ (на всякий случай, для подстраховки, я вставил в свой ответ слова «похоже» и «весьма вероятно»). Конечно, чтобы удовлетворить свой интерес, неплохо было бы заглянуть на «экологическую кухню» обогнавших нас в своём развитии логических субъектов. Но как я уже заметил, контакт с ними, пока общество не сошло с исторической сцены, невозможен [О логической форме организации материи и историческом месте этой формы во вселенском процессе я писал в двадцать третьей главе «Коммунистической революции».].

Ещё одной разновидностью тепловых отходов является рассеянное излучение. Эта разновидность привязана к некрупным и мобильным объектам (транспортным средствам, бытовым приборам, различным техническим приспособлениям...). Такое тепло надо признать неуловимым. Рассеивающееся тепло, и во всё возрастающем объёме, сопровождает на его историческом пути общество (и любую иную засоциальную вселенскую форму).

Можно ли противостоять рассеиванию тепла? В известном смысле, да, если противостоянием считать изоляцию субъектов от его воздействия. Только для этого нужен будет кондиционер, создающий приемлемые условия существования не в квартире или в ином небольшом объёме, а во всей зоне обитания. Где будет располагаться такая зона (такие зоны) и какова будет её (их) величина, решать, разумеется, не нам, а нашим преемникам.

Противостоять теплу можно и другим способом – приспосабливаясь к изменяющимся условиям. Успехи современной генетики позволяют считать этот способ в принципе реализуемым. Правда, изменения такого рода осуществимы лишь до определённого предела. Этим пределом служит температурный потолок, выше которого невозможно существование живого. Так что данный способ представляет собой всего лишь полумеру.

Немного отвлекаясь от темы отходов, должен заметить, что биологические изменения субъектов в логическом будущем будут играть, не побоюсь этого слова, выдающуюся роль. Расширение сферы освоения природы за пределы Земли и Солнечной системы потребует решительных «нетепловых» изменений биологического компонента будущего материального носителя (который к тому же должен быть ещё и дифференцирован в зависимости от специфики направлений экспансии в природу наших логических преемников).

Позволю себе ещё одно замечание. Многие футурологи полагают, что в будущем на смену разуму, существующему на биологическом основании, придёт некий искусственный интеллект на неорганической элементной базе. Считаю, в логическом будущем такое не случится. Не случится хотя бы потому, что всякая принципиально новая форма бытия, и это подтверждается всей вселенской историей, не только отрицает предыдущую, старую, но и сохраняет, как говорят философы, в снятом виде основополагающие компоненты её субстрата. Так что будущие носители интеллекта в значительной мере сохранят биологическое в своей телесной, в том числе и мозговой, организации.

Что касается интеллекта будущего, он никогда не будет искусственным. Интеллект, как и всё в нашем мире, развивается в конечном счёте объективным естественно-историческим порядком. Интеллект, появившийся благодаря хотению и воле субъекта-творца, и поэтому искусственный, фигурирует только в религиозных учениях.

Уделив внимание тепловым отходам (к отходам-излучениям надо отнести и иные, пока не столь угрожающие полевые выбросы), перейдём к вещественным, вернее, к тем из них, которые наподобие полевых имеют свойство рассеиваться в среде обитания человека.

Рассеиваться в воздухе, оседать на поверхности и проникать на какую-то глубину могут отходы в виде воздушной (газовой) взвеси, т.е. отходы, состоящие из микроскопических частиц. Не все такие – дисперсные – отходы являются трудноизвлекаемыми. Значительную часть дисперсных отходов можно, скажем так, экологизировать. Этой частью дисперсных отходов мы займёмся в следующей главе. Сейчас же нас интересуют отходы, которые относятся к категории «других», т.е. те, что делают полностью безотходное освоение природы невозможным. Приведу два примера таких отходов, наглядный и лишённый зрительного подтверждения.

Если вы окажетесь на старой железной дороге, то увидите, что её щебёночная насыпь окрашена в рыжий цвет. Это – ржавчина. Она покрывает не только насыпь, но и близлежащие придорожные полосы. Железные дороги окраплены сотнями тысяч тонн ржавчины. Каково её происхождение? Железнодорожная ржавчина представляет собой результат окисления железа, а рассеивающееся в ходе эксплуатации дорог железо теряют соприкасающиеся в движении части подвижного состава и рельсы. Дисперсное железо есть продукт стирания трущихся одна о другую стальных и (или) чугунных поверхностей.

Для того, чтобы сделать какой-то вывод из сказанного, мы должны перейти от частного (железной дороги) к общему («неорганическому телу», составной частью которого являются железные дороги). Каков же этот вывод? Он состоит в том, что «неорганическое тело» общества в процессе своего функционирования рассеивается. Сразу спешу заметить, что рассеивается, конечно же, не всё «неорганическое тело». Реально рассеиванию подвержены лишь какие-то его элементы.

Рассеиваемыми могут быть, во-первых, и более крупные, чем частички взвеси, объекты и, во-вторых, намного более токсичные и вредоносные в других смыслах, чем железо и ржавчина.

Может ли «неорганическое тело» функционировать не рассеивая частичек своей «плоти»? Нет. Частичное рассеивание «неорганического тела» есть функциональная необходимость, есть атрибут «жизнедеятельности» общества. Только «мёртвое», неподвижное «неорганическое тело», если абстрагироваться от средовой эрозии, застраховано от рассеивания.

Другой вопрос: можно ли извлекать (например, для дальнейшей переработки) рассеянное «неорганическим телом» и ставшее отходами его «жизнедеятельности» вещество? Можно. Однако это потребует таких затрат и обернётся такими экологическими потерями (новыми загрязнениями), что, думаю, наши преемники, как при коммунизме, так и далее, не станут этим, за исключением крайних случаев, заниматься.

Что же делать? Возможны ли какие-то шаги, способные смягчить положение? Да, для смягчения положения потребуется, во-первых, включение в комплекс освоения природы мер, по возможности приводящих к устранению токсичности рассеиваемого вещества, и, во-вторых, минимизация рассеивания (это относится и к тепловому загрязнению).

Но поскольку частичное рассеивание «неорганического тела» по сути дела неустранимо, насыщение обитаемой зоны рассеянным веществом, увеличиваясь, рано или поздно подойдёт к своему пределу (не будем забывать, что этот предел приближают докоммунистические накопления).

Опять возникает вопрос: что же делать? Точнее: что же тогда, видимо, в логической перспективе, будет предпринято? С позиций сегодняшнего дня видится тот же выход, что и для преодоления теплового загрязнения, а именно: пространственное разнесение обитаемой зоны и «неорганического тела» и, в дополнение к этому, модификация биологии субъектов будущего.

Таким образом, способы ухода от теплового (полевого) и дисперсно-вещественного загрязнения в принципе тождественны. К какому пределу, полевому или вещественному, цивилизация подойдёт раньше? Мне представляется, к полевому.

Второй пример, который я планировал привести, тоже связан с дорогой, только не железной, а шоссейной. Я имею в виду выбросы автомобилей, заражающие придорожную полосу высокотоксичными тяжёлыми металлами.

В чём различие фигурирующего в первом и втором примере дисперсного вещества? Вы скажете: во вредоносности для человека. Конечно. Но это не единственное их различие. Я хочу обратить ваше внимание на другое. Первый случай демонстрирует нам результат рассеивания «неорганического тела», во втором мы имеем самые настоящие отходы (которые, кстати, могут быть как более, так и менее токсичными).

Впрочем, в первом случае мы имеем тоже своего рода отходы – отходы функционирования (или «жизнедеятельности»), тогда как во втором – отходы как продукт неполного использования вещества. Так что теряемое (рассеиваемое) «телом» мы вполне можем назвать и отходами, скажем, отходами первого типа (а отходы неполного использования – отходами второго типа).

Как бороться с дисперсными отходами второго типа? В ответ на этот вопрос мне не придётся расписывать какие-то особые антиотходные меры. Меры борьбы с такими отходами ничем не отличаются от тех, что были только что (по отношению к рассеиваемому «телесному» веществу) названы.

Замечу ещё раз, что таково сегодняшнее видение проблемы «других отходов», как вещественных, так и полевых. Будущее наверняка рационализирует наши намётки. Нескромно скажу, что у меня есть некоторые гипотетические решения на этот счёт. Но, думаю, пока действительность не снабдила нас необходимыми для переработки гипотез в теорию данными, гипотезы лучше держать при себе.

Этим я, наверное, должен завершить главу, в которой, насколько было позволительно сегодня, мы вскрыли и насытили конкретикой содержание ранее брошенного утверждения «полностью безотходное освоение природы невозможно». Основные положения сделанного я выделю в итогах.

1. Среди вещей и явлений, находящихся в фокусе нашего внимания, не последнее место занимают отходы. А каково их место не в исследовании, а в реальной действительности? В настоящей главе, быть может, с некоторым опозданием, это место было определено.

Отходы, как и всё прочее, не задействованное в позитивном функционировании общественной системы (например, выработанные месторождения и заброшенные объекты) представляют собой негативный компонент «неорганического тела» общества.

Видимо, можно сказать, что «неорганическое тело» эксплуататорского общества, раз уж мы употребляем слово «тело», на определённом этапе общественного развития поражается «болезнью перенасыщения отходами», приводящей к экологическому кризису, через преодоление которого (через революцию) происходит «оздоровление».

2. Во второй главе мною было замечено, что полностью безотходное освоение природы невозможно и что речь может идти только об относительной безотходности.

Это утверждение было раскрыто. Мы назвали те отходы («другие отходы»), которые не позволяют организовать абсолютно безотходное производство.

Теперь мы можем конкретизировать и закончить прерванную в самом начале главы фразу: избежать выделения полевых отходов и рассеивания вещества «неорганическим телом» невозможно, а улавливать и перерабатывать неконцентрированные дисперсные отходы технически и экономически несостоятельно.

Такая оценка обусловлена сегодняшним видением вопроса. Можно предположить, и это – одна из гипотез, которую, на мой взгляд, допустимо озвучить, что в перспективе, в рамках комплексного освоения природы, будет предусмотрена и реализована безвредность и восприимчивость средой неконцентрированных дисперсных отходов.

Почему же тогда, если абсолютно безотходное освоение природы невозможно, я назвал коммунистическое освоение природы безотходным?

Потому что производство «других отходов» свойственно всем историческим типам освоения природы. Противопоставляя коммунистическое освоение природы эксплуататорскому, следует не принимать в расчёт их общее, то, что присуще как одному, так и другому строю. При таком подходе, а он единственно верен, коммунистическое освоение природы действительно безотходно.

3. Обнаружив и описав «другие отходы», мы обозначили и мыслимые сегодня (применительно к «другим отходам») антиотходные мероприятия.

Таковыми являются, во-первых, минимизация «других выбросов» и, по возможности, их экологизация, во-вторых, пространственное разнесение зоны обитания и «неорганического тела» (точнее, его общественно-производственной части) и, в-третьих, изменения биологического порядка.

Можно предполагать, что в будущем, как коммунистическом, так и засоциальном, к борьбе с отходностью и отходами будут найдены новые подходы.

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ